о нас
персоналии
сми о нас
проекты
издательство
кафедра
книга
термины
Имхонет
исследования
аналитика
ссылки
 Наша киска читала бы «Вискас»Рейтинг книг как зеркало читателяО сервере www.imhonet.ru «Новой» подробно рассказывал его криэйтор—культуролог (см. № 86, 2007). Напомним: пользователи рекомендательного сервиса вводят в память системы личные оценки книг. По этим данным (от 100 оценок) компьютерный мозг Imhonet формирует индивидуальные рекомендации, вытаскивая из своей базы (200 000 книг) то, что понравится именно этому человеку (или необходимо ему: есть разделы деловой и научной литературы). Сервер также связывает в социальную сеть людей со схожими литературными (музыкальными, театральными) вкусами. Все задумано как способ сохранить личный вкус и взгляд в PR-штормах. …Но PR-шторма бушуют так давно, что изменили береговой профиль. Оценка читательского рейтинга самых неоднозначных книг 2007 г., проведенная аналитиками Imhonet для «Новой газеты», создает удивительный образ самого «широкого читателя». Он еще смутно помнит: книга должна говорить о важных вещах. Но как и на каком уровне осмысления—он забыл. Степень «подсадки» публики на бестселлеры воинствующе низкого качества выпирает из этих рейтингов так, что и публицистика не нужна. Публикуем записки социологов без комментария. Как информацию к размышлению. У нас давно формируется (а по прочтении очень крепнет) дикая мысль: может быть, бестселлеры—это вообще не книги? А другая сфера бизнеса, другой товар… ну как сыр в форме помидора. И следует резко их развести, узаконить развод, отведя Минаеву и Донцовой полку в «Ашане»? Нет ответа. Но в зеркале рейтинга широкий российский читатель-2008 похож на кота с постеров метро. Кот, брезгливо скривясь, сообщает сибасу не то камбале: «Пойми, рыба моя: я люблю Whiskas”. …Кто когда-либо пытался кормить честной фермерской сметаной кота, подсаженного с детства на «Вискас», твердо знает: процесс необратим. Касаемо духовной пищи мы таких резких выводов не делаем. Итак: анализируем рейтинги. Начинаем с «самых неоднозначных книг». 02.03.2008, «Груз 200» над Рублевкой Важно не то, как дела обстоят на самом деле, а то, что люди думают по этому поводу. Закон, выведенный Джорджем Соросом на фондовых рынках, применим сегодня к любой сфере: рейтинги фильмов, ресторанов и президентов часто играют большую роль, чем качество ленты, пищи или политики. Что мы ожидаем увидеть в рейтинге «самых неоднозначных книг»? Список романов века, недооцененных и переоцененных, с вызывающим стилем, запретными темами-персонажами? (К примеру, Пелевина. Или «Лолиту».) Но вместо этого в лидеры списка «самых неоднозначных книг» ИМХОнет-2007 вырвалась Оксана Робски со скромным творением «Casual 2. Пляска головой и ногами». Рейтинг рублевской писательницы реально неоднозначен: оценки распределены по 10-балльной шкале практически равномерно, с пиками обожания и ненависти в графе «лучше не бывает» и «хуже не бывает». Вторым по неоднозначности стал кинорежиссер Алексей Балабанов с книгой «Груз 200»: 49 «отлично» против 40 «хуже не бывает». Отметим: большинство пользователей, судя по их комментариям, оценивали фильм, а не том сценариев. Экранная культура настолько довлеет, что происходит экстраполяция. Третью по мощности бурю эмоций вызвала Анна Дебург с романом «Выбор Ы». За «Ы» идут аж три романа Дарьи Донцовой. Здесь уже не лучшее борется с хорошим, а «средне» с «хуже не бывает». Итак, лидерами литературной неоднозначности являются дамы. За пальму первенства сражаются Донцова и Робски. Из первой десятки ясно: «настоящей литературы» в списке меньше, чем «попсы». Но похоже, именно попсовые книги перешли в разряд статусных вещей, которые потребляются по принципу must be: любишь—не любишь, а обязан быть «в курсе». Любой рейтинг—орудие обоюдоострое. Он характеризует не только книги, но и саму читающую публику. Вглядитесь: имена «самых неоднозначных» в ИМХОнете, задуманном как крепость индивидуального вкуса,—на 80% совпадают со строчками хит-парадов российских книжных ревю и перечнем лидеров продаж крупнейших магазинов. Наталия Бялик 02.03.2008, «Понравилось: опять ощутила себя быдлом» В первой тридцатке рейтинга читатель блуждает среди книг «на три темы»: любовь и роскошь, мучительная смерть, политическое манипулирование. На теме «любви и роскоши» однозначно специализируются женщины-писатели: Оксана Робски, Дарья Донцова, Полина Дашкова. «Ужас и смерть» лучше удается мужчинам: Алексей Балабанов, Сергей Крупенин, Андрей Максимушкин, Дмитрий Черкасов, Дмитрий Глуховский; единственная женщина, затесавшаяся в эту чисто мужскую компанию,—отважная Юлия Латынина. «PR-манипулирование» как в жизни, так и в книгах не имеет ярко выраженного гендерного признака: Анна Дебург, Сергей Минаев. Интересы читателей распределяются так же, как и пристрастия авторов: женщины интересуются книжками «про любовь». Мужчины—«стрелялками». «Большая политика» сглаживает различия между полами. Можно увидеть за оценками несколько типов «широкого читателя»-2008. Эстетствующие выставляют большинство негативных оценок за стиль и идею. Некоторые даже утверждают, что еле одолели 15--20 страниц Робски-Минаева: «Абсолютно небрежный стиль. Главная мысль «жизнь богатых—все можно купить» … Не захотелось тратить время». Праздно развлекающиеся равнодушны к вопросам стиля—ценят закрученный сюжет и гламурно-скандальные подробности. Истории про Рублевку, Кремль и маньяков они готовы поглощать, будь те изложены хоть в стиле солдатской сказки. И щедро выставляют им «отлично»: «Мне понравилось. В очередной раз ощутила себя быдлом… прикольно, позитивно, интересный финал». Потребители, ориентированные на новизну, подчеркивают, что читают книги модного автора, потому что «надо быть в курсе», даже если писатель не нравится. Социологически ориентированные читатели заверяют, что на их выбор влияет актуальность темы: про выборы, массмедиа, Чечню, дифференциацию богатства и бедности нужно знать, ибо это сердце общественной жизни. Их даже не смущает, что язык автора убог, а анализ примитивен: «Муть мутная с политическим душком… тем не менее есть удачные описания информационных кампаний. Ставлю «4». И, как в любой общественной среде, среди читателей находятся моралисты. Они беспощадны не только к авторам, но и к самим себе: «Иногда думаю, какого черта я беру в руки эту мерзость… Понимаю, что это просто московское, чисто столичное: повестись на какое-то дерьмо...». Александр Никулин, Московская высшая школа социальных и экономических наук 02.03.2008,
|