о нас
персоналии
сми о нас
проекты
издательство
кафедра
книга
термины
Имхонет
исследования
аналитика
ссылки
 Круглый стол «Рекомендательные сервисы и критики»Дом Кино, 24 января 2008 года.Ведущая: Рекомендательный сервис Имхонет начал встраивать в свою систему навигации механизмы трансляции экспертного мнения. В настоящее время на сайте выложено 3941 рецензий по литературе, кино и спектаклям. (1237 рецензий в разделе «Книги», 2328 – «Кино», 161 – «Сцена»). Как только откроется раздел «Музыка», добавятся рецензии и эссе в этой области. На сайте создана страничка профессиональных критиков – http://imhonet.ru/review/action/critics/. Сейчас здесь 215 имен. Работа продолжается, список будет пополняться. Данный круглый стол посвящен вопросам взаимовыгодного сотрудничества Имхонета с профессиональными критиками и экспертами. Формат обсуждения свободный – т.е., у нас нет транслирующей и внемлющей сторон. Мы будем признательны всем присутствующим за суждения, и рекомендации. Тем не менее, позвольте представить людей, которые взяли на себя труд выступить «застрельщиками» разговора: – учредитель, идеолог и управляющий рекомендательным сервисом Имхонет; Андрей Плахов – кинокритик, обозреватель газеты «КоммерсантЪ»; Геннадий Дадамян – директор Высшей школы деятелей сценического искусства; Анна Наринская – литературный критик, обозреватель газеты «КоммерсантЪ»; Елена Дьякова – театральный критик, заведующая отделом культуры «Новой газеты»; Виктор Матизен – глава Гильдии киноведов и кинокритиков; Андрей Акопянц – стратегический директор рекомендательного сервиса «Имхонет». Слово Александру Борисовичу у. Александр : Не буду поедать хлеб будущей дискуссии – остановлюсь на двух-трех ключевых моментах. Рекомендательные сервисы – мейнстрим современного культурного и информационного процессов. Не маргиналия, не чудачество, не шутка мецената, не робкие опыты, хотя, очевидно, что сервис пока не идеален – непрерывно ведутся работы по его отладке. Сотрудничество с критиками тоже только начинается. Тем не менее, мы испытываем потребность предъявить вам полуфабрикат – ведь это только дураку полработы не показывают. Умному человеку можно, и даже нужно. Для пользы дела важно, чтобы каждый из вас приметил для себя что-то важное и сообщил нам. Почему я считаю, что рекомендательные системы – это главнейшая тенденция современности? В настоящее время на гора выдается колоссальное количество продукции, в том числе культурной. Человеку доступны 59 сортов пива, 700 тысяч музыкальных треков, около 3 тысячи фильмов, если не считать Болливуда, бессчетное количество буквенных текстов… Поисковые системы позволяют найти все, что угодно двумя-тремя нажатиями клавиш. Но что из этого множества выбрать? Вот в чем вопрос! Именно на него призваны ответить рекомендательные системы. Поисковые системы (уже прочно вошедшие в обиход) и рекомендательные сервисы (складывающиеся на наших глазах) – это два важнейших компонента современного информационного пространства. До тех пор, пока рекомендательные сервисы не войдут в жизнь на правах мощной социальной практики, изобилие будет не благом, а испытанием, оборачиваясь своей изнанкой – огромным количеством ошибок выбора, растратой материальных и личностных ресурсов. Второе, на чем я хотел бы остановиться – это, зачем порталу критики и чем критикам интересен этот портал. На данный вопрос существует три разных ответа. Первый—онтологический: Имхонет рассматривает критика, как автора, творца, создающего самоценный текст, и, следовательно, мы обязаны представить его в нашем каталоге. Поскольку Имхонет выдает рекомендации, нам желательно иметь максимально полную картину культурной жизни. Второй срез. Система генерирует рекомендации с разной степенью подробности: от простой цифры, когда сервис прогнозирует, что произведение X понравится пользователю, к примеру, на 9 по 10-балльной шкале, а произведение Y не понравится вовсе. До развернутых подсказок, когда за цифрой возникают подробности и аннотации, за аннотациями – рецензии и так далее. В научной литературе сейчас остро обсуждается вопрос: критики рекомендуют или предсказывают? Вообще, влияют ли критики на что-либо? Экономисты, например, на основе экспериментов, проводившихся в киноиндустрии, утверждают, что не очень-то. Причина: критиков не читают в момент принятия решения. Тем не менее, публика любит читать рецензии. Я по себе ощущаю эту потребность. Причем, если я читаю рецензию на фильм, который еще не видел, мне хочется знать общую оценку критика, но ни в коем случае не погружаться в детали. Уж не знаю, один ли я такой, но я предпочитаю, чтобы сюжет оставался сюрпризом. Зато после просмотра фильма, который мной прочувствован и понят (или, наоборот, не понят) хочу прочесть развернутый анализ и поразмышлять вместе с критиком. Но мне кажется, что сегодня рецензионно-критический механизм не учитывает эту двухступенчатую потребность. Я уже не говорю о театре, где критика часто построена в режиме ретро-навигации: вчера прошел спектакль, следующие гастроли – через 3 года. Так вот, критики создают важную продукцию, важный элемент углубленной сертификации, и мы хотим предоставить людям возможность пользоваться результатами их труда с разной степенью погружения. Наконец, третий аспект. Его можно назвать рефлексией или «обратной связью» – это то главное, чего системно не хватает современной культуре. Кому ты нравишься как критик, кто тебя читает? Кого из критиков мне прочесть, чьи взгляды мне созвучны, а чьи кажутся лицемерием или ошибкой? Форм обратной связи множество – и портал позволяет их отстроить, и многое уже сделано. Еще мне хотелось бы обратить ваше внимание на ряд простых, но полезных опций, которые нигде в мире более не существуют. Например, нигде не собраны воедино премии и их призеры. Пока на сайте представлены далеко не все премии, поскольку их несколько тысяч – но такая задача стоит, плюс нам предстоит проделать работу по классификации и атрибуции. Например, я кликаю, на Берлинский кинофестиваль, смотрю лауреатов за 2006 год – на первом месте стоит фильм «Грбавица», читаю аннотацию. Если меня взволновали проблемы революционного Сараево, то, нажав кнопку «+», я отправляю данную картину на страничку «Мне интересно». Это памятка, где хранятся названия фильмов, книг, спектаклей, которые я хочу когда-либо посмотреть или почитать. Я могу распечатать этот список, собираясь за покупками, или отослать в онлайн-магазин. Еще одна важная возможность. Раздел «Отзывы»: здесь можно посмотреть рецензии профессиональных критиков, а также перечень самих критиков. Просматривая его, можно увидеть свою степень совпадения с тем или иным критиком. Например, зарубежный критик Моргенштерн близок мне на 0,43. (Мы специально размещаем рецензии иностранных рецензентов, чтобы оповещать пользователей о том, что только выходит на наши экраны, а в Америке, например, уже в прокате). 0,43 – это немного. Неплохая близость начинается с 0,6. Хотя низкая степень близости – это еще не причина отвода. Например, я люблю читать Льва Данилкина, а особой вкусовой близости у нас не просматривается. Или у меня не ахти какое совпадение в оценках с Анной Наринской, но ее тексты для меня самоценны. Или обратимся к профилю известного кинокритика Андрея Плахова. Всего он оценил 31 произведение. Я вместе с ним оценил 5, могу посмотреть что именно. Вот фильм «Времена года», который Андрей оценил достаточно высоко. Отмечаю его как «Мне интересно». Уместно сделать оговорку—для некоторых людей «очень хорошо» – это 10, а «безобразно» – 5. Для других «очень хорошо» – это 5, а «хуже некуда» – 0. Система Имхонета умеет учитывать это эмоциональное смещение. Вот еще ход, которым я люблю пользоваться. Я нахожу какое-то знаковое произведение. В частности, для меня это книги Фернана Броделя. Я нажимаю «Фернан Бродель» и вижу, что в системе есть еще 6 человек, которые его оценили, как и я на «десятку». Один из них – известный архитектурный критик Григорий Ревзин, другой – Алексей Казаков. Я понимаю, что это совпадение по знаковому произведению не может быть случайным, и единомышленники по Фернану Броделю мне интересны. Начинаю изучать их профили и нахожу там много прелюбопытнейших подсказок. В завершение хочу повторить, что нам чрезвычайно нужны профессиональные эксперты. Но и мы, смею надеяться, не останемся в долгу. Во-первых, мы консолидируем вокруг этих людей целевую аудиторию. Ведь, технология выдачи рекомендаций такова, что сервис формирует референтные группы – группы единомышленников. Во-вторых, мы даем возможность аудитории высказать свое благорасположение к критику. Оно может выражаться как в символической форме, когда читатели высоко оценивают рецензии, и тем самым, повышают статус критика внутри системы. А через некоторое время благодарность можно будет облечь и в денежную форму. Это так называемые благодарственные, постфактумные платежи, на которые я указал несколько лет назад в своей книге «Экономика символического обмена», как на важнейшую перспективу культуры и альтернативу копирайту. Сейчас эта схема оплаты стремительно входит в практику: например, рок-группа Radiohead собрала таким образом порядка 8 миллионов долларов за альбом "In Rainbows". Что это за схема? Если я посмотрел фильм или прочитал какой-то текст (в том числе рецензию), и он оказался для меня важен и интересен, то я могу нажать на кнопку и перечислить небольшую сумму (по усмотрению самого человека), которая будет сигнализировать о том, что мне понравилось. Деньги автоматически поступят тому, на кого я указал на сайте. Это революционная система микро-патроната, позволяющая вознаграждать творцов в соответствии с удовольствием от их произведений. Любых творцов, будь то теле- и радиоведущий, критик, поэт, продюсер, издатель, кто хотите. Вопрос из зала: Рецензии на сайт могут выкладывать только критики или обычные пользователи тоже? Александр : Пользователь может поделиться своим впечатлением. Но «Отзывы пользователей» и «Отзывы профессиональных критиков» – это разные вещи. Критики выделены в Имхонете в особую группу, как «достояние культуры». Ведь задача Имхонета—обеспечивать быструю навигацию, быстрый поиск. Мы не хотим вынуждать пользователя, как в Живом Журнале, прочесывать десятки и сотни блоговых записей в поисках интересного. Но и не лишаем его такой возможности. Вопрос из зала: Сколько критиков сотрудничает с вами на данный момент? Елена Лебедева, ведущая, PR-директор Имхонета: Сейчас на сайте 215 профилей критиков. Первый шаг навстречу экспертному сообществу сделал Имхонет. Аналитики сервиса прочли рецензии двух сотен критиков за последние 2 года и вывели из них оценку, которую предположительно мог поставить сам рецензент. Это позволило составить профиль предпочтений критика, определить близость к тому или иному (любому!) пользователю Имхонета, и включить критиков в систему культурной навигации. Рецензии отбирались по двум критериям – либо на самые популярные произведения, либо на неоднозначно оцениваемые. На днях мы разослали письма критикам с просьбой скорректировать оценки и достроить свой профиль (оценить еще сколько-то произведений). Некоторые уже сделали это. Двое из вашего цеха выразили несогласие с тем, что кто-то «вычитал» за них оценки из их рецензий. Поэтому мы решили помечать такие профили меткой system-generated и пояснить, что профиль составлен не самим критиком, а аналитиками сервиса. Мы, безусловно, заинтересованы в том, чтобы критики подключились к формированию своего профиля или даже взяли управление им в свои руки. Ведь какие-то из статей они считают удачными, репрезентативными, какие-то нет… Поэтому мы всячески приветствуем активность – просим пополнять профиль, не дожидаясь, когда это сделает модератор. Хотя модераторы будут и далее поддерживать профили. Вопрос из зала: Александр Борисович, можно ли ознакомиться с суммарным распределением оценок пользователей по тому или иному фильму, спектаклю, книге? И второе. Значит ли, что в системе автоматически происходит некое социологическое исследование аудитории зрителей, читателей? Александр : Рейтинги – одна из самых простых и незначительных функций портала. Поскольку любой рейтинг усредняет информацию, лишая ее важных смыслов. Вопрос из зала: А что более важного предоставляет сервис? Александр : Две самых главных функции для пользователя – это получить рекомендацию и определить своих единомышленников. Давайте посмотрим на моем примере. Я хочу, чтобы система порекомендовала мне подходящие игры. Если я зайду в раздел «Игры» и запрошу рекомендацию – система не способна ничего мне посоветовать. Понятно почему: я за свою жизнь не сыграл ни в одну игру и, соответственно, не выставил никаких оценок, соответственно сервис, не знает моих предпочтений и не может подобрать мне единомышленников. Но проблема решаема: я могу запросить рекомендации по играм от своих единомышленников по «Кино». Пожалуйста, вот список. Кстати, подобная возможность важна для присутствующих здесь профессионалов – им не нужны рекомендации в хорошо знакомой им области. Андрей Плахов очевидно не будет запрашивать чьих-то советов по кино. А вот в каких-то иных сферах, почему бы и нет. Вторая функция – определение круга рекомендателей. Я нажимаю на кнопку «Кто вам рекомендует» и получаю список, который могу ранжировать десятком разных способов: по степени сходства профилей, по количеству поставленных оценок, числу совместных оценок, и т.п. Сейчас мой список ранжирован по степени близости. Лучше изучать единомышленников в каждом конкретном разделе. Например, в «Кино». Здесь на первом месте стоит некая Елена Л., по чистой случайности она начальник нашего аналитического отдела. Мы с ней вместе оценили аж 242 фильма и весьма схоже, в результате чего получилась высокая степень близости. Я могу посмотреть, что это за оценки, которые нас «роднят». Из них важны не только положительные отклики (хорошие произведения многим нравятся), но едва ли не в большей степени отрицательные. Совпадения по негативным оценкам гораздо более весомы для вычисления близости. Так можно изучить каждого из своих рекомендателей. При этом вы можете не согласиться с мнением системы, и не включать человека в число ваших постоянных рекомендателей, занеся его в «черный список». Или, наоборот, вручную добавить кого-то, чье мнение вам интересно, а система его не распознает, как Вашего единомышленника. Для этого существует привилегированный «белый список». Виктор Матизен: А как система вычисляет степень близости между мною и, допустим, Андреем Плаховым? Александр : Подсчет близости—это сложная математическая задача. Существуют как минимум четыре разных метрики: по косинусу угла в многомерном пространстве; по среднеквадратическому отклонению; корреляция по Пирсону, и еще одна, о которой умолчу, поскольку речь идет о ноу-хау. ВикторМатизен: Да не такой уж секрет подобные расчеты… Имеется два ряда чисел – и вы их сравниваете… Александр : Отнюдь. Кто из вас знает, например, как рассчитываются рейтинги в поисковых системах? Это, вообще говоря, хранится втайне, и все время переделывается, как шифр у секретных служб. Поскольку людей с математическими интересами в аудитории явно не много, объясню «на пальцах». Есть два ряда чисел, причем несовпадающих. Я посмотрел тысячу фильмов, вы – другую, из них 50 картин мы посмотрели совместно. Если взять ряды оценок по этим 50 фильмам, их можно очень по-разному сличить. Вопрос из зала: А как Вы оцениваете точность прогноза? Андрей Акопянц: Ретроспективным анализом. Мы выкидываем некую оценку, которую уже знаем, и смотрим, что предскажет система. И дальше по большому количеству экспериментов считаем разницу между оценками, оставленными людьми, и прогнозируемыми. Александр : Этот опыт легко может поставить каждый из вас. Утаите от системы оценку фильма, который вы видели, и посмотрите, что Имхонет вам спрогнозирует. Андрей Акопянц: В среднем отклонение составляет плюс-минус 1 балл. Кроткова Александра, proficinema.ru: Планируется ли раздел музыки? Если да, мелодии можно будет прослушивать или придется руководствоваться только оценками? Андрей Акопянц: Раздел музыки откроется в первой половине февраля. Можно будет прослушивать 30-секундный саунд-трек. Вопрос из зала: Что дают оценки спектаклей московских театров человеку, живущему на другом конце страны? Не является ли это ненужным эзотерическим знанием? Анна Наринская: В разных регионах у газеты «КоммерсантЪ» выходит разная полоса культуры – местного значения. И мы регулярно получаем жалобы на то, что газета публикует рецензии на спектакли в своем, скажем, Владивостокском театре, а рецензии на московские спектакли Фоменко или питерские спектакли Додина прочесть невозможно. Подобное знание людям, вообще-то, нужно. Иногда оно оказывается более актуальным, чем информация, о твоем городе. Геннадий Дадамян: Я проводил много социологических исследований. Как-то в театре Маяковского встретил группу из 4 человек, специально приехавших из Южно-Сахалинска (или Петропавловска-Камчатского, уже не помню), чтобы посмотреть московские спектакли. Потенциальному зрителю важно знать, что где идет. Второе наблюдение – довольно грустное. Сейчас трудно и дорого переезжать из города в город, смотреть спектакли. Зрительские представления о театре отстают от современного процесса лет на 15-20 – в зависимости от региона России. Благодаря таким сайтам люди могут хоть что-то узнать, посмотреть фотографии... Иначе мы превратимся в глухую провинцию. Третье. Театральная культура личности формируется минимум из трех элементов – посещение, общение с живым театром, соучастие в театральном творчестве и информированность. Некоторым информированность заменяет все три компонента, но информированность о театральном искусстве – это уже один из важнейших элементов театральной культуры человека. Елена Львова, глава аналитического отдела Имхонета: На сайте собрана база репертуаров различных театров по всей стране. Вскоре появится возможность анонсировать не только столичные спектакли. Мы идем на это, вопреки сложностям со сбором информации по маленьким местным театрам (они не всегда ее предоставляют), вопреки малой аудитории этих анонсов. Тем не менее, вскоре у нас можно будет узнать, какой спектакль идет во Владивостоке или Воронеже. Елена Дьякова: Система гастролей восстанавливается, и когда, скажем, в Москву приезжает маленький пермский театр «У моста», не только театральные критики, но и зрители должны знать, что это исключительно интересный молодой театр. И Имхонет—это одна из возможностей получить такое знание. Во-вторых, театр начал выходить в интернет – это серверы «Культ.ру», фестиваль «Театральная паутина». Основательница этого фестиваля, ныне покойная профессор Елена Александровна Левшина, мечтала ездить по русской провинции, снимать спектакли на их родной сцене и выкладывать в интернет. Пока этого нет, но трансляция информации о спектаклях через сеть – положительная тенденция… Андрей Плахов: Тут возник интересный разговор на тему эзотерического знания и его полезности. Если бы мне довелось начать карьеру сейчас, я не уверен, что стал бы кинокритиком. Возможно, я бы просто смотрел фильмы и обменивался мнением с друзьями – сейчас совершенно иная информационная ситуация. Когда я начинал в советское время, возможности смотреть кино практически не было. Тем более во Львове, где я жил, – это была глубокая провинция в плане кино. Я посмотрел, конечно, несколько фильмов – «Затмение», «Андрей Рублев», но повседневную пищу получал из кинокритики, читал наших классиков той поры – Веру Шитову, Туловскую, кое-что из польской прессы, которая, слава Богу, была доступна во Львове. Но все это знание было действительно эзотерическим, большинство фильмов, о которых читал, я увидел лишь много лет спустя. Должен сказать, некоторые меня разочаровали, поскольку по статьям я их себе представлял невозможно прекрасными. Сейчас можно получать самую разнообразную информацию. И в то же время, ты никогда точно не знаешь, какая информация тебе нужна, в какой дозе, а какая, возможно, вредна – она попусту отвлечет тебя, займет твое время, съест силы… То есть каждый оказывается перед проблемой выбора. И это ощущается все острее. То, что мы здесь услышали и увидели, чрезвычайно интересно и во многом сенсационно. Хотя ситуация немного пугающая – все что-то читают, что-то пишут, лучше, может быть, этого вообще не знать. С другой стороны, иногда все-таки хочется посмотреть, чтобы сориентироваться в каких-то ситуациях. Есть масса сайтов, которые дают много разного рода информации, но они все однобоки. А то, что мы здесь увидели, по-моему, очень вдохновляет. Александр : Очень человеческая постановка вопроса – о переизбытке информации, в том числе, экспертной. Я чуть подробнее хотел бы остановиться на одном тезисе Андрея – мы заранее не знаем, что окажется полезным, а что, вредным. С полезным, действительно, заранее трудно предугадать. С вредным – ситуация несколько иная. Сегодня в индустрии кино, например, 90 процентов продукции не претендует ни на какое художественное качество, лишь на коммерческий успех. Хотелось бы заранее знать, что перед тобой – искусство или циничный коммерческий продукт, чтобы не всматриваться понапрасну. Наша система легко отличает первое от второго. И позволяет уберечься от продуктов «машинного производства» тем, кто этого хочет. Вообще, как всякий сложный современный инструмент наш сервис сам по себе не увеличивает счастье – он увеличивает свободу. (Хотя сегодня счастье именно так и понимают – как свободу и возможность действовать осмысленно.) Появилось новое сложное орудие, если ты умеешь им пользоваться – хорошо, если оно тебе не нужно – просто не трогай, оно не лезет тебе в душу. Анна Наринская: Вы очень красиво объяснили, зачем мы, критики, нужны на этом сервере. Но не кажется ли вам, что критики здесь выглядят как вставной зуб, и противоречат идеологии Имхонета? Поскольку человеческая оценка и оценка критическая – это очень разные вещи, они практически не совпадают. Например, я посмотрела «свои» оценки, выставленные вашими модераторами. Везде стоят средние баллы, хотя я считаюсь достаточно резким критиком. Мне кажется это происходит от того, что люди не совсем понимают, как ты оцениваешь рецензируемое, если открытым текстом не написано «это очень плохая книжка» или «это прекрасная книжка». Тем более, что большинство профессиональных статей рассматривает проблему объемно – не просто понравилось/не понравилось, а на сколько эта книга хороша или важна для современного процесса, что она вообще значит в русской литературе теперешнего дня, и так далее. То есть это очень специфическая оценка, достаточно далекая от советов, которые пользователи Имхонета могут давать друг другу, говоря: «Дорогой Вася, прочти, пожалуйста, эту книжку». Александр : Вы правы, люди прочли рецензии и вывели из них некоторую субъективную оценку, которая, наверное, больше отражает не позицию критика, а то, как эта позиция воспринимается читателем. (Мы получили за эти дни несколько писем, в которых говорится, что любопытно посмотреть, как тебя «прочли».) Параллельно мы провели интересный эксперимент. В последние 10 лет много надежд возлагают на автоматизированный семантический анализ, когда компьютер анализирует текст и по определенным эмоционально окрашенным словам выводит оценку. Мы пропустили рецензии через такой анализатор, а затем сличили, какие выводы сделал автомат, а какие живые люди. Оказалось, что между первым и вторым нет корреляции. Из чего я сделал для себя вывод, что пока еще рано рапортовать об успехах семантического анализа. Второе, что мы наглядно увидели – все сообщество критиков распадается на две группы, чьи оценки никогда не совпадают. Это позволяет задуматься сразу и о субъективности/объективности экспертной оценки, и о том, насколько сложно найти своего критика… Теперь о месте критиков на Имхонет – это архи важный вопрос. Представьте художественный процесс, как некоторую пирамиду вкуса, основание которой составляют непрофессиональные оценки и суждения, а вершину – система эталонов. Эту пирамиду пронизывает ось – вертикаль вкуса, каждый уровень которой обитаем и важен. Я очень надеюсь, что мы найдем способ автоматически, а не субъективно выстроить экспертизу вдоль этой вертикали вкуса. Выявить статус экспертов не по профильному образованию, не потому что они всю жизнь этим занимаются, не по институциональной карьерной успешности, а гораздо более тонко и… честно. Система Имхонета изнутри способна распознавать людей по их символическому капиталу. Причем она учитывает не только примитивный рейтинг – «меня читают миллионы, а тебя 10 человек», но и «качество» этих 10 человек, которые потом транслируют и объясняют миллионам. Поясню подробнее. Из-за прививки постмодернизма, разговоры об иерархии качества в искусстве считаются дурным тоном в интеллектуальных кругах. Но в глубине души мы ощущаем, что качество все же есть (или, наоборот, нет). В Имхонете простраивается логика, в соответствии с которой определенные люди наделяются статусом экспертов и гуру. Предположим, есть знатоки, чьими рекомендациями пользуется массовый потребитель – их тексты профессиональны и одновременно ясны публике. Система Имхонета видит этих рекомендателей. Как видит и то, что они пользуются подсказками и интерпретациями неких гуру, которые широкой аудитории уже не понятны без адаптации. Эти рекомендатели второго уровня играют роль тренеров для тренеров. Если считать по головам слушателей, вес этих Учителей уступает весу их последователей – дистрибьюторов смыслов. Вся эта двух- трехъярусная система сверху донизу просвечивается с помощью специальных аналитических программ, сырьем для которых служит статистика оценок и обращений к рекомендациям. Т.е. Имхонет видит и учитывает символический капитал реципиентов. Критики являются одними из претендентов на вершину вкуса. Мы по ним калибруем всю систему. Извечный вопрос о том, «что такое качество» превращается в вопрос: «кто узаконивает качество?» «Что» превращается в «кто». Сервис позволяет явно и без всяких спекуляций указать на этих «кто»—это те самые гуру, носители символического капитала, чьими идеями и формулировками в большей или меньшей степени напитывается вся социальная толща. Собственно говоря, в системе искусства спокон веку было принято ориентироваться на табели о рангах, выстраиваемые внутри профессионального сообщества. Проблема заключалась в субъективном характере иерархирования, в самовыдвижении и групповщине, порой далеких от искусства. Рекомендательный сервис дает шанс говорить об иерархии качества с большей рациональностью. Не знаю, насколько понятно я объяснил, для нас самих здесь пока больше вопросов, чем ответов. Поэтому я не склонен кавалерийски рапортовать: мы сейчас всех и вся разложим по полкам! Однако имхонет-сообществом на наших глазах порождаются тонкие механизмы самоорганизации по вертикали вкуса, вертикали квалификации, вертикали профессионализма. Так или иначе, системы взвешивания символического капитала непременно возникнут. Через ступеньку своей эволюции Имхонет будет способен объективно фиксировать, что влиятельность трибуна для миллиона реципиентов, может быть равна весовой категории человека, аудитория которого состоит всего из десяти (зато каких!) слушателей. Виктор Матизен: Меня интересует финансовая сторона всей этой структуры под названием «Имхонет». Кто дает деньги, на какую окупаемость вы рассчитываете? Александр : В данный момент Имхонет финансируется за счет средств группы компаний, которую я возглавляю. Это сверх рискованный, инновационный проект, который поглощает довольно большое количество денег и пока ничего не приносит. Однако существует минимум 7 способов монетизации такого рода проектов. Приведу в пример несколько самых понятных и простых. Первый – это традиционная рекламная модель, такая как на общественном телевидении. Второй – как на телевидении платном. Те, кто хочет пользоваться порталом бесплатно, смогут работать «смотрителями» рекламы. (Сейчас ее нет и в скором времени не предвидится.) Тем, у кого цена времени высока, и они не готовы расходовать его на просмотр рекламы, будет предоставлена возможность заплатить небольшую абонентскую плату. Главное, чтобы у человека был выбор. Еще об одной сложной и тонкой бизнес-схеме я уже упоминал – благодарственная оплата. Людям будет предоставлено право заплатить за полученное удовольствие от произведения. Автору – за его творческий труд, сервису – за навигацию и подсказку. Существует еще ряд моделей. Например, странички «Мне интересно» высвечивают неудовлетворенный спрос, и эта информация может продаваться издателям или дистрибуторам, или использоваться самим сервисом. Ну и так далее – я не хотел бы сейчас отклоняться от главной темы. Подчеркну лишь, что финансовый вопрос не стоит сейчас во главе угла. Сайт ставит целью превратиться в элемент новой социальной практики – потребительской экспертизы качества товаров и услуг в сфере культуры и досуга. Если все пойдет, как мы планируем, порталом будут пользоваться миллионы. Сейчас у нас 20 тысяч посетителей в день, к концу года мы рассчитываем на 300-500 тысяч. Виктор Матизен: Как президент Гильдии киноведов и кинокритиков и математик по образованию, я поддерживаю этот проект, это все очень любопытно. Есть, конечно, моменты, вызывающие сомнение – о них уже говорилось. В течение нескольких лет я сам лично проводил мониторинг оценок наших критиков: на всех фестивалях я опрашивал коллег, и у меня имеются ряды оценок, выставленных, допустим, Андреем Плаховым, Михаилом Гордиенко и другими. Статистика примерно за 10 лет. Александр : Так Вы – наш партнер. Сговоримся? Виктор Матизен: Возможно. Я делал это, потому что меня интересовала степень эстетической близости между мною и другими коллегами. Я выяснил, что хотя есть разные кластеры внутри сообщества, в целом наш критический цех весьма коррелирован. В оценке отечественных картин коэффициент корреляции составляет где-то 0,6. По отношению к зарубежным лентам зазор больше – 0,6 – 0,5. Александр : То есть Вы хотите сказать, что «КоммерсантЪ» и «Московский комсомолец» одинаково оценивают фильмы? Виктор Матизен: Нет. На тот момент в Гильдии не было представителя «Московского комсомольца». Но в целом коэффициент корреляции среди кинокритиков, входящих в Гильдию, достаточно высок. Вопрос из зала: Вы выставляете оценку фильму, и рекомендуете или не рекомендуете зрителю его смотреть. А как вы будете работать с телевидением, которое, мне кажется, не станет слушать ваших оценок, а будет решать свои задачи? Главная из которых – это деньги. И те фильмы, которые сейчас крутят, люди смотрят – вне зависимости от того, нравится нам это или нет. То же самое с литературой, которой завалены прилавки… Александр : Вы с ходу нащупали ахиллесову пяту взаимоотношений современного производства и рекомендательных сервисов. Еще в 1999 году, на заре появления рекомендательных систем журнал «New Yorker» опубликовал статью «Смерть блокбастера». В ней говорилось о том, что рекомендательный сервис, учитывающий индивидуальные предпочтения, приведет к росту продаж нераскрученных произведений и снижению спроса на блокбастеры. В условиях неопределенности качества, когда внятные ориентиры отсутствуют, люди, как правило, предпочитают не рисковать и выбирают продукты с предсказуемыми характеристиками – хиты, блокбастеры, лидеров продаж. С появлением рекомендательных систем блокбастер теряет часть аудитории, поскольку у людей возникает иная «система навигации». В этом случае работа на «вал», чем активно промышляет индустрия массовой культуры, теряет смысл. Т.о. рекомендательный сервис влияет на индустрию культуры. Напрямую с ней он никак не взаимодействует. Однако сертификация продукции и доведение этой информации до потребителя влияет на производителя. Она превращает плохую продукцию в неликвидную. Геннадий Дадамян: Я не думаю, что человек должен вообще перестать смотреть плохие фильмы, спектакли и передачи. Есть такой любопытный факт в истории: в начале ХХ века Парижская и Московская муниципальные библиотеки, совершенно независимо друг от друга, собрали комиссии и решили вычистить из своих фондов всю дребедень. Сказано—сделано. В результате эти библиотеки лишились своих читателей, потому что человек культурным не рождается, он им становится. Если вспомнить, что мы в детстве смотрели, слушали и читали, то станет очевидно, что прежде, чем прийти к Герману и Феллини, мы ознакомились с массой посредственных фильмов и книг, которые сейчас не стали бы читать и смотреть. «Культура» пришла к нам от латинян и происходит не от слова «культ», как считают депутаты Государственной думы, а от «возделывание, селекция». Мы сами себя делаем. Александр : В том числе это я и имел в виду, рассуждая о вертикали вкуса. Геннадий Дадамян: Для меня, честное слово, этот сервис – какая-то фантастика. Возможно, потому что я самый старый из присутствующих. Но у меня дух замирает при мысли, какие еще возможности откроются благодаря Имхонету лет через 5-10. Я думаю, как хорошо, что мы с вами присутствуем в самом начале, видимо, длительного пути, который предстоит проделать этой идее. Это, во-первых. Теперь второе. Несколько лет назад Джордж Акерлоф получил Нобелевскую премию за свою теорию . То, что делает сегодня Александр Борисович, мне кажется реализацией некоторого комплекса идей Акерлофа на практике. Акерлоф доказал, что конкуренция не всегда идет во благо: если человек не имеет информации о качестве продуктов, то хорошие (и более дорогие в производстве) товары могут вытесняться с рынка. Сервис, с его многогранной системой навигации, в которую среди прочего встроена трансляция экспертного мнения, помогает устранить асимметрию информации о качестве культурных товаров. Мы не знаем, как сегодня влияет критик и его суждение на посещаемость. Однако среди законов Паркинсона есть такой: выберите самого большого дурака, возьмите его в свою организацию, и всегда поступайте наоборот. Замечательная идея! Мне кажется, что такого рода критики тоже должны быть. Я буду знать, что у меня с ними принципиально не совпадают оценки: ругают – пойду, хвалят – не пойду. Удобно, что сервис представляет и такую навигацию от противного. Лариса Малюкова, «Новая газета»: В российском кинематографе в последнее время довольно много ярких, но спорных произведений. Назвать их шедеврами сложно, в то же время они очень интересны. Я имею в виду такие картины, как «Эйфория», «Изображая жертву» и т.п. Даже в уважаемой мной референтной группе, не говоря уже об экспертном сообществе какого-нибудь фестиваля, их оценивают очень по-разному. «Груз-200», например, – абсолютно поляризованные мнения. Каким образом система может учесть такие тонкие моменты в оценке каждого штучного произведения? Александр : Давайте посмотрим, как пользователи Имхонет оценивают «Изображая жертву». Вот на экране распределение оценок, всего их 445. Не такие уж они поляризованные, средняя оценка, между прочим, – «отлично». Лариса Малюкова: Но это не критики оценили, вероятно. Если посмотреть оценки критиков, то там будут полярные мнения. Александр : И что в этом плохого? Вы можете посмотреть, кто оценил «Изображая жертву» на 3, кто на 10. За этими оценками стоят конкретные люди, нажмите кнопку – и увидите. Имхонет – это ведь способ выявления сообществ, в этом состоит революция. Никто ни с кем не усредняется, не складывается и не уполовинивается, в отличии, например, от рейтингов на «Афише», где редко найдешь популярный фильм, средняя оценка которого отличалась бы от «тройки». Очень показательна ситуация с конкурсом анекдотов – в нем победил заурядный, серенький анекдот. А каким он мог еще быть, чтобы его поняли люди всех возрастов, со всех континентов, с самым разным бэкграундом? Какой смысл в таком рейтинговании? В Имхонете вы видите конкретные сообщества, можете встретить и антагонистов, и единомышленников. Анна Наринская: Насколько я понимаю, здесь референтные группы распадаются по-другому. Не как референтная группа уважаемых критиков и их читателей, а как референтная группа любителей «Груза-200» и не любителей «Груза-200». На примере книг могу сказать, что уважаемый мною Лева Данилкин и я оценим произведение Проханова «Пятая империя» диаметрально противоположно. И для людей внутри Имхонета мы с Данилкиным будем восприниматься не как референтная группа критиков, а наоборот, как абсолютно полярные эксперты. Андрей Акопянц: У каждого пользователя системы, который что-то оценил, создается своя персональная референтная группа. Никакого усреднения не происходит. Имхонет – это анти рейтинг. Если подвести курсор к средней оценке, везде будет показана дисперсия. Олег Зинцов, «Ведомости»: Мы много говорим здесь об оценках, рейтингах… Я хочу вернуться к теме отличий экспертного, критического мнения от мнения пользователей. Мне кажется, принципиально важным ввести на сервисе более четкое разделение сообществ пользователей и профессиональных критиков. Еще я считаю, что очень важно сделать максимально доступными ссылки на конкретные эссе и рецензии. Мне лично на Имхонете не хватает ссылок. Анна Наринская: Да меня тоже было сложно добраться до конкретной заметки. Александр : На сервисе есть какое-то количество недоработок и ошибок, перекочевавших к нам вместе с базами данных. Мы их вычищаем. Это большая работа, поскольку в наших каталогах сотни тысяч наименований и миллионы страниц. Конечно, есть недочеты и неудобства. Наша задача в том, чтобы привлечь пользователей к работе над этими ошибками в режиме Википедии – мы быстро обрабатываем их сигналы. Этот из их числа, и я Вам за него благодарен. Юрий Ревич, издательский дом «Компьютерра»: Собственно, меня, как пользователя, всегда интересует вопрос не какая оценка, а почему она такая. И в этом случае очень важно иметь доступ не просто к баллам, а к тексту рецензии. Александр : Имхонет считает своим долгом обеспечивать сразу две возможности: сначала просто и быстро получить оценку, без всяких «почему», а затем, если хочешь, идти на следующие уровни погружения – узнавать, почему, кто, зачем, сколько таких. Вопрос из зала: Если на сайте вы будете формировать вкус посетителей на примере фильмов или театральных постановок, то почему бы не начать воспитание зрителей со сценариев? Ведь иногда между сценарием и его реализацией существует значительная разница. И сравнительный анализ одного и второго приносит зрителю большую пользу. Александр : Да, мы включим сценарии в свои каталоги и сделаем их предметом оценивания. На вопросе «воспитания вкуса» остановлюсь чуть подробнее. Я не очень верю в идею принудительного воспитания. Но я надеюсь, что рекомендательный сервис способен послужить инструментом воспитания вкуса. Чтобы тренировать вкус, людям должны быть явлены образцы лучшего. Однако как сделать их наглядными? Обычно ориентиром служат предпочтения кумиров. В моде это получается само собой: стиль успешных людей служит примером для подражания. В литературе, кино, музыке предпочтения по большей части скрыты. Душевный багаж человека не на виду, его долго распаковывать. Рекомендательный сервис визуализирует образцы вкуса. Плюс он масштабирует задачи на вкус с ближним кругом развития каждого человека. Обслуживает всю вертикаль вкуса снизу до верху. Делает это тонко и умно – программа не предлагает первокласснику упражнения для десятиклассников, а простраивает плавную вкусовую траекторию с «разрешенными квантовыми переходами». Можно надеяться, это послужит улучшению вкуса. Ведущая: Коллеги, беседа длится уже два часа. Если позволите, я предоставлю заключительное слово Александру Борисовичу, после чего обсуждение перейдет в более свободный, кулуарный формат. Александр : Здесь было высказано много идей, которые можно дальше разрабатывать. Большое всем спасибо. В особенности спасибо за то, что никто на нас не набросился, хотя мы позволили себе некую неуклюжую провокацию, вычислив без вашего спроса ваши мнения и выставив за вас оценки, не всегда соответствующие истине. Сознаюсь, где-то мы поступили небезупречно. Реагируя на замечания, мы вводим метку system-generated перед теми профилями, которые составлены модераторами. Просто у нас не было другого способа продемонстрировать вам, как работает система. Мы будем очень признательны, если вы зайдете на Имхонет, поставите свои настоящие оценки. Мы будем так же благодарны за возможность в дальнейшем размещать у себя ваши рецензии, хотя бы первые строки. Спасибо.
|